Сознание возвращалось не вспышкой, а медленным, вязким приливом, словно кто-то осторожно поднимал его со дна ледяного, нефтяного болота. Сначала ощущения. Не боль, не сразу. Сначала тяжесть. Свинцовая, всепоглощающая тяжесть, приковавшая его к холодному бетону. Потом запахи. Резкий, химический дух самогона, смешанный со сладковатой гнилью старой бумаги и… кровью. Медной, знакомой, своей.
Только после этого пришла боль.